Болезни демократии

Болезни демократии

Даже в собственной цитадели демократия явно страдает от серьезных структурных проблем, а не просто от нескольких отдельных недугов. Еще с зари современной эры народовластия, с конца XIX века, она выражалась с помощью национальных государств и парламентов.

Два вызова

Народ выбирает представителей, которые определенный промежуток времени держат в руках рычаги государственной власти. Но сейчас эта система зашаталась под напором и сверху, и снизу.

Сверху - это глобализация, глубоко изменившая национальную политику. Национальные политики все больше уступают полномочиями своей страны (например, в вопросах торговли и финансовых потоков) в пользу глобальных рынков и наднациональных органов, и в один прекрасный момент может оказаться, что они не смогут выполнить данных избирателям обещаний.

Международные организации, например МВФ, ВТО и Европейский Союз расширили влияние. Многое здесь имеет свою убедительную логику: как может одна страна решать проблемы вроде изменения климата или уклонения от уплаты налогов? Национальные политики отреагировали на глобализацию еще и тем, что ограничивают свои полномочия в некоторых отраслях и передают их невыборным технократам. Количество стран с независимыми центральными банками, например, выросло с 20 в 1980 году до более 160 сегодня.

Вызовы снизу не менее серьезные: от потенциальных народов-сепаратистов (например, каталонцы и шотландцы), индийских штатов, мэров американских городов. Все пытаются отобрать власть у национальных правительств. Есть еще много так называемых микросил, по определению Мозеса Наима из Фонда Карнеги за международный мир: неправительственных организаций и лоббистов, которые вмешиваются в традиционную политику и осложняют жизнь как демократическим, так и авторитарным лидерам.

Интернет

Интернет облегчил организационно-пропагандистскую деятельность; в мире, где еженедельно можно участвовать в опросах на телевизионных реалити-шоу или подписать петицию одним нажатием мышки, механизмы и институты парламентской демократии с выборами лишь раз в четыре года видятся все более устаревшими.

Член британского парламента Дуглас Карсвелл сравнивает традиционную политику и сеть магазинов музыкальных товаров HMV: она обанкротилась в мире, где люди привыкли слушать любую музыку на выбор в любой момент через популярный цифровой сервис Spotify.

Однако наибольший вызов демократии поступает не сверху и не снизу, а изнутри, от самих избирателей. Опасения Платона, что при демократии граждане будут «жить сегодняшним днем, наслаждаясь моментом», оправдались. Демократические правительства завели себе привычку иметь большой структурный дефицит. Это стало вполне нормальным явлением: залезать в долги, чтобы дать избирателям желаемое поскорее, не думая о долгосрочной перспективе. Франция и Италия не имели сбалансированного бюджета более 30 лет. Финансовый кризис, мгновенно показавший несостоятельность такой демократии, живет в долг.

Со свертыванием послекризисного стимулирования политикам придется столкнуться с нелегкими компромиссами, которых они избегали в годы стабильного роста и доступных кредитов. Но призвание электората приспосабливаться к новой эре строгой экономии не прибавит голосов на выборах. Медленный рост и жесткий бюджет будут провоцировать конфликты в борьбе за ограниченные ресурсы различных групп по интересам. К тому же эта конкуренция сопровождается старением населения на Западе. Старшему поколению всегда лучше удавалось заставить услышать себя, чем молодым. Оно не пропускает выборов и организует группы влияния вроде мощной Американской ассоциации пенсионеров (AARP). И их преимущество становиться все заметнее. Многие демократические государства сейчас столкнулись с борьбой между прошлым и будущим, между унаследованными льготами и инвестициями в завтрашний день.

Приспосабливаться к трудным временам будет все труднее из-за усиления цинизма относительно политики. Во всех развитых странах сокращается членство в партиях. В Британии сейчас лишь 1% граждан относится к политсилам (для сравнения: в 1950 году таких было 20%). Снижается и явка на выборах: проведенные в 49 демократических странах исследования показали, что в период между 1980-1984 и 2007-2013 годами она потеряла 10 процентных пунктов. Опрос в семи европейских странах 2012 показал, что более половины электората вообще «не чувствует никакого доверия к власти». В том же году проведенный компанией YouGov опрос избирателей в Британии продемонстрировал: 62% респондентов признали, что «политики всегда врут».

Одновременно граница между насмешкой и развертыванием акций протеста очень быстро размывается. В 2010 году Лучшая партия Исландии, откровенно поклявшись не выполнять своих предвыборных обещаний, набрала достаточно голосов, чтобы получить почти половину мест в городском совете Рейкьявика. А в 2013 году четверть итальянцев проголосовало за политсилу, основанную комиком Беппе Грилло. Такой народный цинизм относительно политики мог бы быть здоровым проявлением, если бы люди меньше требовали от государства, но они и дальше многого хотят. Как следствие - получается ядовитая и нестабильная смесь: зависимость от государства, с одной стороны, и пренебрежение к ней - с другой. Зависимость вынуждает государство слишком расширяться и перегружать себя, тогда как пренебрежение лишает ее легитимности. Неэффективность демократии неотделима от ее болезней.

Проблемы народовластия в самом его сердце помогут объяснить отход от него в других частях мира. В ХХ веке демократия достигла таких успехов, отчасти благодаря американской гегемонии: другие страны, разумеется, не хотели отставать от сильных мира всего. Но с ростом влияния Китая Америка и Европа потеряли и привлекательность, как образец для подражания, и стремление распространять демократию.

Администрация Обамы сейчас, кажется, парализована страхом: а что, если демократия будет порождать преступные режимы или помогать джихадистам? И почему развивающиеся страны должны считать ее идеальной формой правления, если американское правительство не может даже представить утвердительный бюджет, не говоря уже о планах на будущее? Почему авторитарные правители должны выслушивать нотации о демократии от Европы, когда денежные мешки евроэлиты выбрали таких лидеров, которые мешают честной кредитно-денежной политике?

Одновременно развивающиеся демократии мира столкнулись с такими же проблемами, как и их сестры из богатого мира. Они слишком увлеклись краткосрочными расходами вместо длительных инвестиций. В Бразилии бюджетники могут выходить на пенсию в 53 года, но страна почти ничего не сделала для создания современных аэропортов. Индия выплачивает помощь огромному количеству льготников, но слишком мало вкладывает в инфраструктуру. Группы по интересам захватили политические системы, антидемократические привычки их взорвали. Британский историк Патрик Френч отметил, что каждый член нижней палаты индийского парламента в возрасте до 30 лет принадлежит к определенной политической династии. Даже среди капиталистической элиты поддержка народовластия уменьшается: индийские олигархи жалуются, что хаотическая демократия в их стране дала только развалившуюся инфраструктуру, тогда как авторитарная система Китая строит автомагистрали, сияющие аэропорты и скоростные поезда.

Демократия по-прежнему оставалась в тупике. В 1920-1930-х годах вероятным будущим казались коммунизм и фашизм. Когда в 1931-м Испания на время восстановила парламентское правительство, Бенито Муссолини сравнил это с возвращением к керосиновой лампе в эпоху электричества. В середине 1970-х бывший канцлер Германии Вилли Брандт заявил, что «Западной Европе осталось лишь 20-30 лет демократии, далее она без руля и без ветрил начнет тонуть, окруженная морем диктатуры». Сейчас не все так плохо, но Китай составляет куда более реальную опасность для идеи удельного превосходства демократии, которая в конечном итоге победит, чем составлял за всю свою историю остальной коммунизм.

Однако за небывалыми успехами КНР кроются глубокие проблемы. Элита становится закрытым классом в себе и для себя. 50 самых богатых членов Всекитайского собрания народных представителей вместе «стоят» $94700000000, что в 60 раз больше 50 самых богатых конгрессменов США. Темпы роста китайской экономики замедлились с 10% до менее чем 8% и будут падать дальше. Это огромная проблема для режима, легитимность которого зависит от способности обеспечивать постоянный рост.

Одновременно (как еще в XIX столетии заметил Алексис де Токвиль) демократии всегда выглядят слабее, чем они есть на самом деле: снаружи - полный беспорядок, но под ним скрываются сильные стороны. Возможность приводить к власти альтернативных лидеров с альтернативными курсами дает демократии возможность лучше, чем это делает автократия, находить творческие решения проблем и отвечать на вызовы жизни, хотя часто к цели приходится идти долго и зигзагами. Но для успеха и молодым, и старым демократиям нужно стоять на твердых принципах.

Оригинал: The Economist. Перевод: ПрессОрг24 http://pressorg24.com/. Фото: Noelia Ruiz Photography, Flickr.

Главные новости дня

Новости партнеров