Сэмюэл Чарап: «Эффективность европейско-американских санкций против России повысится в разы, если они будут действительно общими»

О санкциях, как камне преткновения во взаимопонимании между американцами и европейцами относительно разрешения кризиса в Украине, а также о правовых и экономических основах этой ситуации журналистам рассказал Сэмюэл Чарап, директор российских и евразийских программ, старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (IISS).

- В чем, по вашему мнению, состоит различие между подходами к введению санкций против России в США и ЕС?

- Должен сказать, что единства между США и ЕС, как это чувствуют в Украине, действительно нет. Как его не было и в самом начале украинского кризиса. Потом была попытка стать на общие рельсы. Соединенные Штаты и Евросоюз с середины марта этого года делают созвучные заявления про общий интерес, который длился примерно до конца июня. После периода уникальной солидарности между американцами и европейцами в вопросе России и Украины в течение последнего месяца мы снова видим разногласия.

Различия наблюдаются там, где речь идет об инструментах, которые имеют ЕС и США, чтобы повлиять на ситуацию. Они различаются. Ван Ромпей и Обама не могут совместно нажать какую-то кнопку, чтобы мгновенно достичь какого-то конкретного результата.

Россия для ЕС - третий по величине рынок экспорта, а по общему импорту - второй. Для США - соответственно 28-й и 18-й. Естественно, что Евросоюз может потерять гораздо больше в результате усиления санкций против РФ. Таким образом, можно предположить, что переход от индивидуальных к секторальным санкциям Европа почувствует острее, чем Соединенные Штаты. Стоит напомнить, что экономическая ситуация в ЕС также гораздо хуже, по сравнению с США, ведь в случае Америки уже можно говорить о конце так называемой великой рецессии и об экономическом подъеме.

Приведенные выше цифры показывают, почему для США так важно действовать совместно с Евросоюзом и наоборот. Эффективность европейско-американских санкций против России повысится в разы, если они будут действительно общими. И именно этого сейчас пытается достичь официальный Вашингтон.

В Соединенных Штатах в настоящее время происходит оживленная дискуссия по поводу того, каким образом вводить санкции против России, и какие последствия это будет иметь, даже если они будут выступать с этим решением наедине. Американский большой бизнес уже публично заговорил о том, что односторонние шаги Вашингтона приведут к огромным убыткам. 26 июня газета New York Times разместила материал Американской торговой палаты и Ассоциации промышленников о том, что США пострадают от одностороннего введения санкций против РФ. Упомянутые организации открыто выступают против такого развития событий. Похожие статьи вышли также в Washington Post, Financial Times, Wall Street Journal, то есть в мощных медиа. Собственно, это не те представители американского общества, голос которых руководство США может игнорировать. Ответственные за внутреннюю экономическую ситуацию тоже ставят вопрос санкций и так называемого эффекта бумеранга, когда речь идет об одной из крупнейших экономик мира.

- Вы заметили, что ЕС и США ориентируются на совершенно разные инструменты внедрения санкций. В чем заключается это различие?

- Надо понимать, что каждая страна имеет свой юридический режим, которым руководствуется в вопросе санкций. Санкции ЕС могут быть обжалованы в Европейском суде в Люксембурге, который не использует информацию, предоставленную разведкой или другими силовыми структурами, равно как и засекреченных данных. К рассмотрению принимаются только открытые материалы. Если суд признает тех или иных лиц или компании такими, по которым ограничения были применены безосновательно, они могут получить от ЕС компенсацию за причиненный им вред. И это не теоретические, а реальные вещи. Уже рассмотрено более 50 исков о санкциях, наложенных на разные корпорации и институты Ирана. В частности, недавно приговором суда аннулированы ограничения, введенные против одного из ведущих местных университетов, который принимал активное участие в иранской ядерной программе, и двух коммерческих банков. Во всех случаях было отмечено, что ЕС не предоставил суду достаточно конкретных подтверждений для сохранения наложенных санкций. Такие решения имеют для европейских правительств конкретные финансовые последствия. Например, подобная ситуация возникла с крупнейшим частным банком Ирана еще в 2013 году, который требовал от Великобритании в различных судах $4 млрд. компенсации за ущерб от введенных в отношении Ирана санкций.

В отличие от ограничений ЕС санкции США не так уж и легко обжаловать. Американские власти, принимая такие решения, использует информацию из секретных источников. Следовательно, речь идет о различных сферах политики. Такие разные подходы в вопросе санкций обусловлены прежде средой, в которой принимаются эти решения.

Есть еще и теоретический вопрос, который важен для меня как для аналитика. Санкции - это долгосрочная стратегия, которая не сразу дает результат. И это подтверждает ситуация с Ираном. Страна, в отношении которой вводятся ограничения, обычно понимает, что делать, чтобы избавиться от них. Поскольку стратегия санкций не очень четко соединена с переговорной стратегией, очень интересно, как обе они сработают в случае России.

- Мощной силой, которая выступает против введения санкций в отношении России как в США, так и в ЕС, есть большой бизнес. Что позволяет политической целесообразности победить очевидный меркантилизм?

- Не секрет, что представители крупного бизнеса в США, близкие к республиканцам, всячески блокировали инициативы нынешнего президента-демократа. Речь идет о реформах здравоохранения, финансового сектора и т.д. В основном речь идет о внутригосударственных вопросах. Они не выиграют каждую битву, однако в целом им удается отстаивать интересы промышленных ассоциаций и крупного бизнеса. Если у кого-то из них возникают определенные предостережения, они сразу уходят от Конгресса и Сената. Крупный бизнес в Штатах не имеет права политического вето, однако его голос слышен, и к нему приходится прислушиваться.

В случае Европы французские Mistral могут быть символом того, что тамошний бизнес не имеет четкого понимания последствий, которые может иметь ситуация в Украине. Вместе с тем европейцы больше американцев поддерживают вашу страну как финансово, так и по политическим и институциональным преобразованиям и реформам.

- В своем Twitter вы писали о необходимости нового порядка для Украины. Каким, на ваш взгляд, учитывая нынешнюю ситуацию в государстве, он может быть?

- Можно представить целый набор различных сценариев, одни из которых являются оптимистичнее других. Существенное значение имеет внутренняя украинская ситуация. Но сказать точно, что будет происходить, я не могу. Многое зависит от того, в какую сторону повернется, и как дальше будет развиваться политика России, и где та грань, до которой она может эту политику проводить. Еще один важный фактор - действия украинского правительства, особенно в отношении Юга и Востока, как в военных вопросах, так и в более широком смысле, в частности в том, как дать всем украинцам почувствовать себя принадлежащими к единому политическому пространству даже в условиях масштабной военной операции. Кроме того, на мой взгляд, частично ситуация зависит от ЕС и США. Однако опять же подчеркиваю, что есть много вариантов введения санкций против РФ, а также того, как будет происходить переговорный процесс. Нынешняя нестабильность в Украине может иметь как наихудшее развитие, например объявление межгосударственной войны, так и оптимистичный, например политическое и дипломатическое урегулирование ситуации.

Биографическая нота

Сэмюэл Чарап - директор российских и евразийских программ, старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (IISS). Был старшим советником исполняющего обязанности заместителя госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности. В 2009-2011 годах был директором по России и Евразии в Центре американского прогресса (CAP), а также консультантом по политическим рискам в России и Евразии для Medley Global Advisors, в Eurasia Group и Oxford Analytica. Автор статей для Washington Quarterly, Washington Post, Current History, New York Times и т.д. Получил докторскую степень по политологии и степень магистра в области российских и восточноевропейских исследований Оксфордского университета.

Оригинал и фото: © 2014 http://tyzhden.ua/, Анна Трегуб. Перевод выполнен ПрессОрг24 http://pressorg24.com/ с разрешения редакции "Тыждень". При перепечатке ссылка на оригинал перевода и на издание "Тыждень" обязательна.