Куда идет путинская Россия?

Политолог Надежда Кравец: «Путин начала 2000-х годов не является Путиным нынешней декады»

О феномене «взлета русской силы», роли силовиков и олигархов в архитектуре современной внешней политики РФ и о демократических реформах по-путински журналисты общались с Надеждой Кравец, исследовательницей Центра российских и евразийских исследований имени Дэйвиса Гарвардского университета.

- По каким признакам Вы маркируете ту точку, когда Запад начал воспринимать Россию как весомую геополитическую силу?

- Западные специалисты начали говорить о России еще при Борисе Ельцине и точно еще до момента бомбардировки Сербии силами НАТО в 1999 году. В то время мы понимали, что Запад и РФ сотрудничают. Действительно, последняя не так уж и соглашалась на вступление Польши и ряда других постсоциалистических стран в Североатлантический альянс, но это не было принципиальным вопросом. На конец 1990-х в России еще была идея, связанная с ее возможным вхождением в натовские структуры. Тогда она хотела международного признания и престижа, которые ей обеспечило бы членство в западных организациях. Модераторами движения Кремля на Запад были и сам Ельцин, который принимал решение и шел на такой курс, и Гайдар, и Черномырдин.

В 1999 году произошла бомбардировка Сербии и длительная война на Балканах. Это был первый весомый кризис, и важно, как его восприняла Россия. Как раз в этот момент она заняла позицию «врага», потому что не согласилась на многие вещи, которые тогда хотели Европа и Америка. Тогда же в РФ начались дискуссии о том, правильным ли является курс полной интеграции в западные структуры, или Россия имеет свои интересы. После урока Сербии россияне поняли, что для них западная модель не срабатывает.

Второй причиной, почему Россия стала как не совсем прозападная страна, был процесс расширения НАТО. Проблема здесь заключалась в том, что Москву адекватно не привлекли и не придумали в свое время что-то вроде евразийского пространства безопасности. Была создана ОБСЕ, но она не делала никаких конкретных действий, и на этом фоне приоритет достался НАТО.

Назначение Евгения Примакова премьером было первым шагом в процессе возвращения к великодержавной России, которая не может быть просто равной среди равных, и в движении к евразийской идентичности. Примаков унифицировал государственную идеологию и то, как РФ стала держаться на международной арене. Но сформулировать какие-то принципы - это только начало дела, ибо труднее их реализовать, когда имеешь внутренне и внешне слабую страну. Действительно, это был вопрос имплементации принципов в практику, потому что «Газпром», ЛУКОЙЛ и другие крупные компании вели собственную политику во внешних отношениях, так же как и российские олигархи. Эту проблему начал решать Владимир Путин.

- Каким образом Путину удалось частично обуздать российских олигархов?

- Первым шагом стало дело Ходорковского. То, что произошло с концерном «ЮКОС», моделируют примерно так. Провели собрание, на котором присутствовали практически все российские олигархи. Им сказали, что отныне практика действий будет такой и такой, и что в политике необходимо проводить четко намеченную новую линию. Владельцы крупного бизнеса, которые соглашались с установленными правилами игры, принимали к себе в руководство фактически сотрудников ФСБ и других силовиков. Последние начали занимать в частных компаниях руководящие должности. А «ЮКОС» был расформирован, как и несколько других частных фирм. Для Путина и тех, кто с ним работал в то время, в частности Суркова, было очевидно, что олигархат надо обуздать, чтобы вести экономику как часть своей внешней политики, управлять ею в интересах государства.

Второе, на что нужно обратить внимание, - процесс федерализации России. На конец 1990-х Конституция Татарстана не соответствовала Основному Закону РФ, что создавало ряд угроз для существования государства в форме федерации.

- То есть именно с этого момента в российской политике большое значение приобретают газ, нефть и системы транспортировки энергоносителей в другие страны?

- Именно так. Для российской внешней политики на Западе важным стал газ. Для остальных регионов поставлялись нефть и другие ресурсы. Кремль не создавал микроменеджмент в управлении бизнесом, однако активно давал сигналы, как власть хочет, чтобы тот развивался. Иногда компаниям было выгодно выполнять такую стратегию, иногда они бастовали. За такое неподчинение части из них пришлось платить цену в форме закрытий, рейдерства или повышенного налогообложения. Однако всем было понятно, как нужно себя вести, и чего именно хочет Путин.

- Существовала ли в начале 1990-х угроза распада РФ и образования независимых от Кремля государств?

- Конечно, угроза распада РФ или отсоединения ее определенных частей была. В то время много говорили о Татарстане и Башкортостане, потому что там есть энергетические ресурсы. Тогда этим республикам удавалось достаточно эффективно вести свою отдельную энергетическую политику. Они не видели причины, почему должны отдавать деньги в бюджет, которые в итоге не попадают их населению, а идут некоему субъекту на востоке или юге страны.

Сепаратизм был в России и до сих пор есть. В 1990-х годах он был сильнее, потому что Ельцин в определенной степени толерантно относился к существованию центробежных движений. И, по-моему, делал это с идеологической точки зрения. Путин же регионально собирал земли, устанавливал вертикаль, налаживал отношения между центром и российской периферией. Также стоит сказать о «законе и порядке», то есть начале выстраивания институтов права. Для этого ему нужно было улучшить ситуацию в рядах государственной службы, немного ее почистить, а также создать ситуацию, в которой законы выборочно, точечно, но работали бы. И эта система начала функционировать, хоть и в форме ручного механизма. Это положило конец тому «беспределу», который был характерен для начала президентства Ельцина.

Еще одни шаг к сохранению целостности РФ - создание партии «Единая Россия». На тот момент стало понятно, что существующая политическая система бросает страну в разные стороны. Введение полного авторитаризма не виделось выходом из ситуации, однако России нужен был такой механизм, который позволил бы дать ей возможность не развалиться и управляться кое-как. Именно по этой причине был запущен в действие ряд реформ, направленных на построение вертикали власти, а также партия «Единая Россия», которая стала пропрезидентской силой.

- Сравнивая времена Ельцина и нынешнюю Россию Путина, о первых говорят как о довольно-таки демократичных. Можно ли согласиться с тем, что для централизацией власти и наведением порядка в стране русские пожертвовали демократией?

- И да, и нет. При Ельцине были созданы демократические институты, но не существовало развитой их поддержки снизу. Русские не знали, как жить по правилам демократического общества. Затем этот процесс немного свернули. Сами же рядовые россияне остались равнодушными к тому, что происходит, поскольку система государственного управления в 1990-х была сильно испорчена и обесценена. Стабильность и немного денег - для людей этого было достаточно. Если посмотреть на результаты социологических опросов, то все же жители РФ больше выбирают ценности, которые не являются либерально-демократическими в плане институтов. Их интересуют обеспеченные, стабильные, материальные факторы.

Путин в начале 2000-х годов не являлся Путиным нынешней декады. Так же как и его государство. Треугольник гражданского общества снизу стал больше. Того, что идет от власти, стало недостаточно для самих россиян. У тамошней молодежи начало развиваться то, что мы классически называем либерально-демократическими ценностями. Как ни парадоксально, но путинский режим понял процессы, происходящие в России сейчас, и сам начал немножко расширять упомянутый треугольник. Но делает это в таком очень управленческом стиле. Речь идет о возвращении выборов региональных лидеров, начале создания партий, альтернативных «Единой России», которая умерла, на мой взгляд, как жизнеспособный политический проект.

- Соответствует ли действительности утверждение, что даже сам Путин не является единоличным руководителем РФ, а скорее речь идет о группе серых кардиналов из силовых рядов, которые возвели его на президентский престол?

- Можем говорить лишь о некоторых из них, о ком хоть какая-то информация вышла наружу. Следовательно, лица из КГБ были поставлены на руководящие должности в компаниях, стратегически важных для Кремля. Речь идет и об Игоре Сеченове (президент «Роснефти». - Ред.), и об Алексее Миллере (председатель правления «Газпрома». - Ред.), Игоре Иванове (министр иностранных дел РФ в 1998-2004 годах. - Ред.) и еще о многих людях. В окружении Путина есть две группы: первая - гебисты, вторая - юристы, экономисты, которые, в частности, были причастны к ряду сделок в Санкт-Петербурге во времена мэра Анатолия Собчака. Они и привели Путина в Кремль.

Итак, если взять список из 10-15 стратегически важных для РФ компаний, особенно тех, которые занимаются природными ресурсами, то в планах Путина было вернуть их в руки государства. Таким образом, как я уже говорила, были остановлены российские олигархи. Те из них, кто выжил и не пошел по пути концерна «ЮКОС» и т.д., например Фридман или Дерипаска, в составе директоров своих компаний имеют кого-то из ФСБ. К тому же многие из силовиков при нынешней власти сами стали олигархами. Таким образом, произошел процесс перераспределения власти и ресурсов между старыми олигархами и новоиспеченными в пользу последних.

Как и любой политик, Путин имеет какую-то базу. На Западе это система государственных институтов, а у президента России - система людей. Вместе, как ни странно, всех их держит не сугубо меркантилизм, а идея о том, какой должна быть Россия. Сейчас проблемой в российской политике является то, что произойдет, когда эта система людей физически отживет свое. Поэтому Путин думает, как ему ее институционализировать. Именно поэтому, как ни парадоксально, российская власть возвращаться к демократическим системам политической власти. Он понемногу будет давать низовым инициативам жизнь, чтобы те, кто их поддерживает, не становились оппозицией за его системой, а были оппозицией в системе.

На вопросы журналистов отвечала: Надежда Кравец - политолог, редактор научного журнала «Украинская политика и общество». Оригинал: http://tyzhden.ua/. Перевод: ПрессОрг24 http://pressorg24.com/. Фото: сайт Президента РФ.