Россия: бегство от свободы

Ни возможность путешествовать, ни иностранные каналы в кабельном ТВ, ни интернет, ни ксерокс с принтером не обезопасят Homo postsovieticus (человека постсоветского) от пропаганды ненависти.

Бегство от свободы - устойчивое словосочетание, которое повторяет название знаменитой книги Эриха Фромма, без преувеличения opus magnum ХХ века. Фромм, основатель современного психоанализа, интересовался человеком не столько как копилкой сексуальных травм, сколько как существом со свободой волей и поисками нравственного обоснования своих поступков. Спасшись из нацистской Германии, ученый посвятил жизнь исследованию самого феномена тоталитаризма. Его вывод неутешителен: Ощущение свободы для современного человека оказывается настолько необычным и невыносимым, что он «склонен искать спасения в строгом комфорте тоталитарной диктатуры».

За три четверти века, которые прошли, народы разных стран преодолели разный путь: те, что изначально были более способны к самовоспитанию и поискам взрослости, влились в
«золотой миллиард»; те, что больше цеплялись за прошлое, периодически проходят различные стадии самоуничтожения в диапазоне от Гаити до Сомали. Адаптацию к свободе, то есть овладение персональной субъектностью вместо коллективной, необходимо по факту признать магистральным направлением развития человека как социального существа.

При чем здесь пропаганда?

Ну и при чем здесь пропаганда? Все очень просто: чем взрослее индивид в социальном плане, тем критичнее он воспринимает сообщение из внешнего мира, в частности из масс- медиа, тем более сложными объяснениями склонен довольствоваться. И это не вопрос
какого-то особого совершенства, просто он уже так воспитан. По той шкале Homo postsovieticus находится где-то внизу эволюционной лестницы. Патернализм, зависимость, инфантильность, отсутствие инициативы, потребность в упрощенной модели отношений с работодателем и государством, склонность искать врага в противном - эти качества частично унаследованные от традиционной русской культурной матрицы, частично усовершенствованы тоталитарными практиками и навязаны всем, кто в той или иной степени подпал под власть Кремля.

Вследствие вполне предсказуемого развития событий после разрушения коммунистической системы миллионы людей были выброшены в «свободное плавание» - без навыков, без четкого понимания правил игры, без социальных ориентиров. Одна часть приспособилась, пройдя мучительную ломку, вторая встроилась в новую пирамиду, третья решила искать «легкое» уголовное счастье, а для остальных время замерло. Человек постсоветский, в просторечии «совок», на протяжении всех этих безжалостных, неуверенных, проклятых лет после «крупнейшей геополитической катастрофы» только о том и мечтал, чтобы кому-то довериться, на кого-то переложить ответственность за свою судьбу. И в одной из стран - осколков СССР таки нашел.

Старый и новый СССР

Бывший и нынешний совок, при всей своей схожести и родстве, - две разные антропологические формации. Тот был скептичен, более уставший, особенно на последнем этапе, он позволял себе анекдоты про генсека и презирал власть, искренне веря, что может без нее обойтись. Этот больше не позволит себе таких самоубийственных привычек: рейтинговый национальный лидер (рекордные 82,3% поддержки), мифически - искусственное прошлое, далекое и особенно относительно недавнее, восторг от военной мощи страны, пренебрежение и ненависть ко всем чужим, от «кровожадных бендер» до
«тупых американцев», - все это прежде всего лишает дискомфортной психологической неуверенности. Почва под ногами совка теперь не качается: «индекс счастья» современного россиянина достиг не менее рекордных 78%. «Совок» солидарно игнорирует или терпит любые бытовые проблемы, развалившуюся инфраструктуру, всевластие бюрократии, кричащие проявления имущественного неравенства, не менее поразительные - бедность, особенно в отдаленных регионах, объясняя их в лучшем случае чьими-то происками: «гомосексуального запада», империалистов, а теперь уже и «хохлов». Вот здесь скрывается аномально повышенная агрессия совка, который, чувствуя уязвимость своей позиции, готов при малейшем поводе перегрызть оппоненту горло. По своему социальному психотипу совок никакой не буржуа и тем более не пролетарий, независимо от того, какую конкретно позицию в обществе занимает и какое имеет состояние. Он деклассированный элемент, охлос, люмпен, а его господствующая позиция независимо от фактического количества среди населения отравляет весь социум, навязывая свою ценностную матрицу.

Русский и украинский

Совок русский и украинский, в свою очередь, тоже несколько разные подвиды. Первый из них является прямым потомком «революционных» масс, которые быстро установили коммунистическую диктатуру, он непосредственно питается непрерывной традицией монархии и крепостничества. Второй, наоборот, является результатом не укорененности, а травматической и репрессивной потери традиции, замены собственной идентичности на лукавый и противоречивый конструкт. Но это разница филогенетическая, а на выходе - в онтогенезе, так сказать, - тот же результат: мама, роди меня обратно, я хочу туда, где темно, тепло, сыро и отец с ремнем.

Упрощенная картина мира

Таким образом, запрос на упрощенную картину мира у Нomo postsovieticus существует изначально, его просто надо умело удовлетворить, оформив в определенную доктрину и внедрив в текущую практику. Собственно это и делала власть РФ за последние как минимум 14 лет. База имперской пропаганды закладывалась еще в далекие 1990-е: телевизионные каналы, которые принадлежали тогда отдельным олигархам, сосредоточили свои усилия на якобы достойной цели - переизбрании президентом страны очень условного «либерала» Бориса Ельцина в противовес твердолобому коммунисту Виталию Зюганову. Так нарабатывались мышцы, воспитывались кадры, оттачивались технологии. Со вступлением на престол Владимира Путина весь этот потенциал был развернут в направлении обслуживания режима. Каналы довольно жестким способом переподчинили лояльным владельцам, из них исчезли все намеки на критику, любые спикеры, которые позволяли себе хоть тень сомнения в «официальной линии». Телевизор окончательно превратился в инструмент промывания мозгов, а степень манипуляций и откровенной лжи в нем в принципе не выдерживает критики.

Партия телевидения и партия интернета – уже в прошлом

Однако в области печатных и сетевых СМИ еще некоторое время оставалась определенная иллюзия независимости. В начале 2010-х главный редактор «Новой газеты» (единственной оппозиционной) Дмитрий Муратов стал автором крылатого выражения: «В России есть две партии - партия телевидения и партия интернета». Имелось в виду, что пассивный, доверчивый телезритель, которого устраивает пропагандистская жвачка вдобавок к патриотическим сериалам, тупым развлекательным шоу и спортивным трансляциям, противостоит либерально настроенному «креативному классу», питающемуся информацией из независимых источников. После нескольких массовых акций протеста в Москве, начиная с декабря 2011 года, Кремль обратил внимание и на эту условную территорию свободы слова. В ряде формально независимых изданий по приказу «сверху» было сменено руководство, некоторые ресурсы обвинили в нарушении законодательства и отлучили от сети на территории страны. Репрессии коснувшиемя также неправительственных организаций и аналитических центров, положили конец достоверной социологии. Поэтому буквально считанные медиа, которые хоть и символически можно считать оппозиционными, были решительно отодвинуты на обочину, а их влияние сведено к нулю, поведение остальных регулируется политиким бичем (строгий мониторинг контента) и пирогом (в течение всех последних лет увеличивалось государственное финансирование СМИ - в прошлом году на это из бюджета было выделено более $2,5 млрд).

Не следует забывать, что Кремль занимается пропагандой комплексно: от государственной поддержки патриотического кино и организации проправительственных квазиобщественных движений до разработки целостных концепций национальной идеологии, причем к этому процессу в последнее время было привлечено «интеллектуалов», которые до недавнего времени считались крайне правыми и одиозными. Весь механизм построен так виртуозно, что процесс одурманивания собственного населения в значительной степени финансируется за счет рыночных или почти рыночных механизмов, ведь годовой объем рекламы в РФ составляет почти $10 млрд.

Пропаганда новейшей эпохи…

Человеку старшего поколения, который помнит реалии СССР, трудно понять законы пропаганды новейшей эпохи. Ведь когда-то протестные открытки переписывали от руки, запрещенную литературу размножали или на печатных, или на громоздких копировальных машинах, к которым еще предстояло получить доступ, потому что они были в считанных учреждениях и под пристальным контролем. За такие шалости смельчаки каждый раз рисковали получить реальный срок заключения. Упал железный занавес, правда о преступлениях коммунистического режима распространялась не только в специальных книгах, но и в массовой прессе, ее рассказывали на радио и телевидении. С тех пор в русском переводе издали всю классику мировой политологической, исторической, экономической мысли, и можно даже сказать, что многие россияне теперь способны читать оригиналы как минимум на английском. Все, кто хотел знать правду о прошлом, уже давно ее знают, кто интересуется правдой о текущих событиях, пока могут до нее добраться, если не одним, то двумя-тремя кликами. Поэтому проблема не в доступе к информации, а в желании ее усваивать. Если средний россиянин считает, что кровожадных украинских фашистов надо во что бы то ни было остановить ценой жизней собственных сыновей и внуков, если 70% респондентов в России верят в объективность своих отечественных СМИ, это их выбор - неважно, сознательный или подсознательный.

Успех любой пропаганды не только в ее ловкости или массовости, но и во внутренней готовности тех, на кого она направлена, быть оболваненным. Они сами добровольно бегут от свободы. Уже скрылись.

Автор и карикатура: Юрий Макаров © 2014 http://tyzhden.ua/. Перевод выполнен ПрессОрг24 http://pressorg24.com/ с разрешения редакции "Тыждень". При перепечатке ссылка на оригинал перевода и на издание "Тыждень" обязательна.